Согласно с нашим творческим кредо, в рамках самой анекдотосистемы и в межкультурной коммуникации – в широком смысле сюда относим заимствование и перевод – действуют сходные процессы и закономерности. Имеются сведения, доказывающие, что литературное произведение иначе воспринимаются последующими поколениями, как воспринимались поколением эпохи рождения произведения (Верещагин, Костомаров 1990: 133). Эта закономерность имеет особую силу в случае анекдота, что связано с отсутствием самодостаточности последнего. „Анекдот, как правило, в большей или меньшей степени становится иным с изменением того историко-бытового контекста, в который он оказывается погруженным” (Курганов 1997: 60). Доказательством того служат сборники анекдотов последних лет, в которых составитель-соавтор с помощью культурно-исторических пояснений комментирует анекдоты (Авраменко 1991).

Если подобные изменения происходят в рамках одного языка и культуры, тем более происходят они в межкультурной и межъязыковой коммуникации. „Появляясь в другой культурной среде, анекдот и звучит по-другому, отвечая на те эмоционально-эстетические сигналы, которые излучает новая среда” (Курганов 1997: 60). Независимо от этого, принцип остается один: суть анекдота необходимо донести до адресата. Исполняя указания данного постулата, переводчик должен глубоко изучать закономерности соответствующих анекдотных субдискурсов, а также контакты между ними. Заимствующие и переводческие контакты между анекдотосистемами рассматриваются нами, как две области межкультурной коммуникации, имеющие между собой живые связи и много сходного.

Переводческая стратегия, тактика и техника

В связи с переводом вербального юмора существуют диаметрально противоположные взгляды. В соответствии с этим, практика также колеблется между крайностями. „Игра слов, парафраза, случаи полисемии, омонимии, паронимии, местного колорита прекрасно подтверждают аргументацию, которую можно охарактеризовать так: перевод невозможен. Однако, „если это так, чем же объясняется громадное количество переведенных текстов” (Albert 1999: 21). Эту дилемму хорошо иллюстрирует двуязычный сборник современных русских анекдотов А. Лифа Forbidden Laughter (1979), в котором рядом с русскими анекдотами даются их английские переводы, за исключением т. н. „непереводимых” анекдотов, например: (1) Надпись на дверях КГБ: Закрыто, стучите по телефону. (Лиф 1979: 9) Отказываясь от трудоемкого перевода русский анекдот типа (1), составитель указанного сборника идет по линии наименьшего сопротивления. Трудность перевода данного анекдота связана с актуальным двойным значением глагола стучать ‘производить стук ударами’ – ‘делать тайное обвинительное сообщение о ком-л.’, которое, вступая в коммуникативную связь с лексемой КГБ и ее ассоциативным окружением, сообщает шуточно-оценочную информацию об одной социокультурной ситуации. Нужно сказать, что путь к переводу данного и ему подобных анекдотов каждый раз откроется ценой прагмалингвистического анализа-декодирования (см. Nida 1964). Затем, прагмалингвистическая информация, разобранная на компоненты, сравнивается с лингвистической и экстралингвистической компетенцией слушающего, в результате чего можно определить стратегию, тактику и технику переводческой процедуры (рекодирование).

1. Переводческая стратегия

Современные переводческие концепции – функциональная эквивалентность (Nida 1964), адекватность, приемлемость на переводящем языке (Toury 1980), коммуникативная эквивалентность (Klaudy 1994) и др. – успешно применяются при переводе непереводимого. Перевод комического возможен с помощью его прагмалингвистической интерпретации (см. Raskin 1985, Hanningen 1989, Chiaro 1992, Lendvai 1993a, 1993b, 1999, Санников 1999). Вербальный юмор – это нечто иное как аномальная лингвокреативная деятельность общественного сознания. В рамках показного соблюдения, он нарушает конвенции мышления и языка.

Согласно с основным законом перевода поверхностные элементы исходного текста неизбежно утрачиваются в ходе межъязыковой трансляции. Однако, в виду того, что для языковой игры характерно органическое переплетение поверхностных и глубинных факторов текста (форма также содержательна!), утрата элементов языковой поверхности привела бы к искажению и/или потере информации. С помощью перифрастических способов, в линейном расположении, информацию можно перенести из одного текста в другой без остатка. Но парадокс перевода языковой игры в том, что такой аналитический способ передачи каламбурного содержания неадекватен. Языковую игру нужно спасать в синтезированном виде. Другими словами, синергическое единство прагмалингвистических механизмов исходного текста необходимо сохранить, повторить, имитировать на почве переводящего языка.

Согласно нашей переводческой концепции перевод должен подражать тому, что происходит в действительности. Другими словами, в переводе все позволено, что наблюдается в анекдотосистемах. Импровизационный, переходящий из уст в уста русский анекдот выступает в вариантах и аналогах, которые рассматриваются нами как варианты интралингвального перевода А1, А2, А3. Исходный текст может иметь больше, чем один правильный перевод. Эти переводы данных вариантов (или одного из них) на другой язык обозначим А4, А5, А6, тем самым превращая границу между интралингвальным и интерлингвальным переводом условной. Такой подход соответствует современной теории перевода, утверждающей, что исходные анекдоты-варианты (А1, А2, А3) и переводные анекдоты-варианты (А4, А5, А6) равноправны и равноценны. Согласно этой формулировке переводческая эквивалентность русского анекдота допускает следующие соотношения между вариантами: А1  А2  А3  |  А4  А5  А6, где  символизирует семантическую близость, а | – границу между языками. Итак, эквивалентность между русским анекдотом и его иноязычным переводом реализуется в разных формах семантической близости: А1  А4  А5  А6; А2  А4  А5  А6; А3  А4  А5  А6.

2. Переводческая тактика

По мнению В. З. Санникова, „в языковой шутке языковая форма ненарушима, не допускает синонимических замен, не поддается передаче элементами чужого языка” (1999: 30-31). С. Влахов и С. Флорин дают такую формулировку: „...игру слов передать можно. Но трудно, но не всегда” (1980: 286). Авторы подчеркивают основную задачу переводчика: „Именно (...) комизм и нужно при переводе довести до сознания читателя” (там же, 308).

Смех (комическое) представляет собой прагматическое содержание, которое следует переводить смехом. Так как содержание (смех) создается посредством формы (языковой игры), перевод смеха стоит на двух китах – прагмо-семантическом (глубинном) и структурном (поверхностном). Вследствие этого, перевод комического – это компромисс между формой и содержанием, который проявляется в виде перевода-аналога.

Благодаря самостоятельному развитию фольклорных систем, а также заимствующим процессам, в анекдотосистемах различных культур (аналогично с паремиологическими системами) могут появиться эквивалентные друг с другом анекдоты. Перевод анекдотов, поэтому, может быть выполнен двумя путями: 1) собственно переводом и 2) подбором уже имеющегося эквивалента. Что касается второго варианта, сошлемся на существующее лексикографическое положение. Например, пословицы и поговорки содержатся в словарях, в том числе и двуязычных, что облегчает перевод паремиологических единиц. Большое количество литературных произведений также налицо, но не в словарях, а в переводных сокровищницах отдельных культур. Благодаря этому переводчик располагает двумя наборами эквивалентных текстов. Именно к такому положению нужно стремиться и в отношении анекдотосистем. В этом плане система анекдотов находится на стадии поисков и разработки. Переводник пока может опираться большей частью только на свои знания в области двух анекдосистем.

3. Переводческая техника

При переводе приходится учитывать не только своеобразие языковой формы, но и особенность содержания смешного. (...) Необходимо принимать во внимание не только то, непосредственно присутствует в тексте анекдота, но и многое из того, что находится вне данного текста, что составляет »пресуппозицию« анекдота, Более того, надо рассматривать анекдот в широком контексте культуры народа (Федосов 1997: 376-277).

По поводу того, как осуществить перевод русского анекдота с точки зрения конкретной техники, нами выдвинут принцип прагмалингвистического подхода. Помимо основных переводческих приемов, в инвентарь переводчика необходимо включить заимствование (транскрипция, транслитерация), подстановка (аналог), калькирование (лексическое и семантическое), экспликация (толкование, комментарий, подстрочник), и, главным образом, различные комбинации этих средств (см. Lendvai 1993б: 205-209; 1996: 185-207).

3.1. Перевод с помощью эквивалента

В силу разных причин (параллельное развитие языков и культур, заимствование из общих источников) языки могут иметь совпадающие и аналогичные элементы, позволяющие осуществить буквальный перевод каламбурных конструкций. Так как в словесных играх, как правило, происходит одновременная мобилизация конкретного и переносного значений, буквальный перевод потенциально возможен, например, в связи с фразеологизмами греческого или латинского происхождения, ставшими в ходе развития культур общим достоянием, см. дамоклов меч - damoklész kardja, ариаднина нить - Ariadné fonala, сизифов труд - sziszifuszi munka, танталовы муки - tantaloszi kínok, прокрустово ложе - prokrusztész ágya и т. п. Следующий анекдот обыгрывает устойчивое словосочетание, которое имеет сходную структуру и образность в ряде языков львиная доля - oroszlánrész - lion’s share ‘бóльшая, лучшая часть чего-л’.:

(2) — Много ли денег получает дрессировщик в цирке? — Конечно! Он получает львиную долю.

(2a) — Sok pénzt kap a cirkuszi állatidomár? — Persze! Ő kapja az oroszlán részt.

(2б) "Does the animal trainer in the circus get much money? "He surely does. He gets the lion's share of the money."

Подобных идеальных случаев все же сравнительно мало. Среди каламбурных анекдотов подавляющее большинство относится к безэквивалентным, в случае которых калькирование поверхностной структуры или невозможно или не приводит к адекватному результату.

3.2. Перевод с помощью аналога (подстановка)

Нередко бывает, что игра с поверхностными элементами исходного языка (см. спунеризм, замена первых звуков лексем) не знает эквивалента в переводящем языке, поэтому приходится сконструировать „нечто аналогичное”.

(3) She (tearfully): "You said if I'd marry you, you'd be humbly grateful (скромный и благодарный). He (sourly): "Well, what of it?" She: "You are not; you are grumbly hateful (ворчливый и противный)."

(3а) Она (в слезах): — Ты сказал, если я выйду за тебя, ты будешь моим верным спутником. Он (угрюмо): — Ну, а кем я стал? Она: — Скверным жуликом.

(3б) Feleség (könnyezve): — Azt mondtad, ha hozzád megyek, készséges férjuram (отзывчивый муж) leszel. Férj (mogorván): — Na és mi lettem? Feleség: — Rémséges kényuram (страшный тиран).

Негодность смысловых эквивалентов, данных в скобках, демонстрирует незаменимую роль словесной игры в создании комического содержания. Золотую середину можно найти с помощью приблизительного перевода (аналога) как по смыслу, так и по форме. Мы также прибегаем к аналогу, когда в исходном каламбуре мобилизуется несовпадающая многозначность ключевых слов анекдота. Для сведений: василек - búzavirág (букв. пшеничный цветок), ромашка - margaréta, kamilla, Kamilla (женское имя), Jácint (мужское имя), jácint - гиацинт.

 

 

Необходимым и достаточным условием для адекватного перевода, в данном случае, оказывается подбор лексем, имеющих следующие лексико-семантические варианты: 1) ‘название цветка’, 2) ‘мужское / женское имя’. Успешный перевод отвлекается от словарных соответствий, так как они неспособны построить смену оппозиционных скриптов ‘ЦВЕТЫ’ ® ‘СЕКС’. Примечательны еще в этом плане соображения [Chiaro 1992: 84] насчет подстановки ‘глупца-неудачника’ с помощью национальных аналогов бельгиец (Франция) - ирландец (США, Великобритания) - поляк-иммигрант (США) - карабинер (Италия) и, можно добавить, чукча (Россия) - милиционер (Венгрия). Сразу же добавим, что образы данных фольклорных персонажей только и совпадают в компоненте ‘глупец-неудачник’, поэтому подобная подстановка чреват всякими переводческими ограничениями.

3.3. Перевод с помощью дефинитивных средств

К дефинитивным, переводческим приемам относятся такие металингвистические средства, как комментарий, толкование, описание, приложение, подстрочник и др. Поскольку в комическом постулируется требование предварительной компетенции адресата, хотя бы „центр тяжести” дефинитивных средств целесообразно поместить в начале текста. В самом тексте перевода рекомендуется разместить только минимум перифрастических элементов. Необходимо еще знать, что всякое пояснение, данное после пуанты, снижает комическую ценность перевода.

(5) — Какая разница между "Правдой" и "Известиями"?

— В "Правде" нет известий, в "Известиях" нет правды.

Если слушающий осведомлен об актуальных органах печати, то при переводе каламбура можно ограничиться подачей в скобках или подстрочниках нарицательных значений ключевых лексем.

(5а) - Mi a külцnbség a Pravda (‘igazság’) és az Izvesztija (‘hírek’) között?

- A Pravdában nincsenek hírek, az Izvesztijában nincs igazság.

(5б) „What is the difference between the Pravda (‘truth’) and the Izvestia (‘news’)?” „There is not news in the Pravda, and there is not truth in the Izvestia.”

Если же у слушающего отсутствуют актуальные фоновые знания, то предлагается использовать комплексный перевод, чтобы заполнить коммуникативный пробел. Постулируется, что подача фоновой информации должна реализоваться в вводной части анекдота. Для выполнения постулата целесообразно использовать предварительный комментарий типа „Pravda”, „Izvestia” – the daily papers of the Soviet Communist Party and Government. Кстати, некоторые составители сборников РА используют дополнительные комментарии, которые, на наш взгляд, малоэффективны в плане реализации комизма, см.:

(6) Армянское радио спрашивают: - Как будет называться новый пятилетний план? - План маршала.

(План маршала Брежнева соотносится с планом восстановления Западной Европы после Второй мировой войны, автором которого был американский военный и политический деятель генерал Маршалл.) (Авраменко 1991:72)

Пояснение такого типа раскрывает многозначность ключевой лексемы задним числом, тем самым, лишает слушателя самому сделать соответствующее умозаключение.

С помощью творческого применения предварительного комментария переводчик может обеспечить адекватное восприятие юмора. В (7а) и (7б) оригинальный венгерский анекдот переведен с предварительными комментариями, встроенными в структуру анекдота:

 

(7а) (Székelys, Hungarians of Eastern Transsylvania, are famous for they wit and peculiar way of thinking.) The boot master asks his apprentice: "Tell me, lad, what's the thing every szйkely has got?" "Every Székely has a pair of boots." "And what's the thing every Székely hasn't got?" "Another pair of boots, sir."

(7б) (Секлеры, венгры Восточной Трансильвании, славятся своим остроумием и своеобразным складом ума.) Сапожник спрашивает у своего ученика: — Скажи, сынок, что есть у каждого секлера? — Одна пара сапог есть у каждого секлера. — А чего нет у каждого секлера? — Другой пары сапог.

 

За счет применения комментариев увеличивается объем анекдота, поэтому комментарии должны быть предельно сжатыми. Это особенно важно при переводе русского анекдота, состоящих всего лишь из двух реплик. Существует закономерность, согласно с которой чем короче текст анекдота, тем больше объем фоновых знаний, на которые он опирается. Это явление демонстрируется в следующем примере:

 

(8) — Товарищ Брежнев! — К чему эти церемонии? Зовите просто Ильич!

 

 

(8а) Vlagyimir Iljics Lenint (a szovjet államalapítót) a nép egyszerűen csak Iljicsnek hívta. Leonyid Iljics Brezsnyevet (a szovjet pártfőtitkárt) megszólítják: — Brezsnyev elvtárs! — Minek ez a ceremónia? Szólítson egyszerűen Iljicsnek!

(8б) Vladimir Ilitch Lenin (the founder of Soviet state) among the people was simply called Ilitch. Leonid Ilitch Brezhnev (the first secretary of Soviet Communist Party) is addressed: „Camerade Brezhnev!” „What is this formality for? Call me just Ilitch!”

 

Перевод каламбурных анекдотов с помощью вышеуказанных приемов затрудняется, если объем различных по характеру специфических фоновых знаний значительно превышает объем текста русского анекдота. Здесь рекомендуется прибегать к таким творческим приемам как, перевод-парафраза плюс словообразовательная инновация по образцу конькобежец + беженец = конькобеженец (см. Lendvai 1993а, b), см. jégtánc-szabadulóművész - фигурист-иллюзионист, speed-skate-skiver - конькобежец-сачкун (см. Townsley 1993: 89):

(9) — Кто такие Белоусова и Протопопов? — Конькобеженцы.

(9а) — Hogy nevezik a híres disszidens szovjet jégtánc párost, Belouszovát és Protopopovot? — Jégtánc-szabaduóуművészek.

(9б) „How would you call the famous Soviet figure-skaters, Belousova and Protopopov, who illegally abandoned the USSR?” „Speed-skate-skivers.”

В этой статье были рассмотрены проблемы лингвокультурной специфики русского анекдота в зеркале двух аспектов межкультурной коммуникации – перевода и заимствования. Анекдот с русской культурно-языковой спецификой трудно поддаются как переводу, так и заимствованию. Труднее всего перевод справляется с русским каламбуром. Причина трудностей обычно скрывается в переплетении поверхностных и глубинных структур в семантике переводимых фрагментов текста. Для сложности данной задачи характерно, что именно для решения таких задач необходимо изменить традиционную „философию” переводческой эквивалентности: переводчик нередко должен довольствоваться не эквивалентом, а аналогом. Принципом автора в этой области является постулат „Все позволено в переводе, что позволено в анекдотосистемах.”

ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ

 

адекватность	adekvátság, megfelelés
анекдотный субдискурс	vicc-szubdiszkurzus, alrendszer
синергическое единство	szinergikus, együttműködő egység
двойное значение	kettős jelentés
дефинитивное средство	definitív, értelmező eszköz
доносить, донести до адресата	érthetővé tesz a címzett számára
задним числом	utólag, visszamenőlegesen
за счет применения комментариев	kommentár alkalmazása révén
интерлингвальный перевод	interlingvális, nyelvközi fordítás
интралингвальный перевод	intralingvális, nyelven belüli fordítás
доводить, довести до сознания	érthetővé tesz, értésére ad
каламбурная конструкция	szójátékos szerkezet
коммуникативная эквивалентность	kommunikatív, közlésszintű ekvivalencia
комментарий	kommentár, magyarázat
комментировать, прокомментировать	kommentál, magyarázattal lát el
компетенция слушающего	hallgatói kompetencia, avatottság
коммуникативный пробел	kommunikatív űr, hiány
культурная среда	kulturális közeg
лингвокреативная деятельность	kreatív nyelvi tevékenység
местный колорит	couleur locale, helyi színezet
незаменимая роль	pótolhatatlan szerep
негодность	alkalmatlanság
„непереводимый” анекдот	„lefordíthatatlan” vicc
общее достояние	közkincs
обыгрывать, обыграть	alkalmaz, kihasznál, felhasznál
органическое переплетение	szerves összrfonódás
паремиологическая система	közmondás- és szólásrendszer
переводить смехом	humoros szerkezettel fordít
переводческая процедура	fordítási eljárás, folyamat
перифрастический способ	körülíró módszer
приблизительный перевод	megközelítő, analóg fordítás
приемлемость	alkalmasság, alkalmazhatóság
подстрочник	lábjegyzet
постулировать	szabályoz, előír
прагмалингвистический подход	pragmalingvisztikai megközelítés
предварительная компетенция	korábban megszerzett kompetencia
рекодирование	újrakódolás
синергическое единство	szinergikus, együttműködő egység
в синтезированном виде	szintetizált formában
спунеризм	spoonerizmus, kezdőhangok felcserélése
стадия поисков	kutatási stádium, szakasz
творческое кредо	alkotói hitvallás
толкование	értelmezés, magyarázat
трудоемкий перевод	munkaigényes fordítás
фоновое знание	háttérismeret
шуточно-оценочная информация	tréfás, minősítő információ
функциональная эквивалентность	funkcionális egyenértékűség
эпоха рождения произведения	mű keletkezésének kora

 

 

Развитие профессиональной речи по теме

„ Стратегия и тактика перевода русского анекдота ”

 

1. Переведите венгерский текст на русский язык.
2. Обсудите перевод по-русски.

Fordítási stratégia. Ahhoz, hogy a verbális humor átléphesse a nyelvi-kulturális határokat, azt a fordítónak mindkét aspektusban elő kell készítenie. A nyelvi előfeltétel, hogy a célnyelvben rendelkezésre álljanak a kulcsszavak egyenértékesei. Ha nem állnak rendelkezésre, bevezető kommentárral meg kell alkotni őket. A kulturális előfeltétel abban áll, hogy a célnyelvi olvasó világismeretében készen álljanak a szükséges háttérismeretek. A fordítás egyik univerzális érvényű alaphelyzete, hogy a forrásnyelvi egység és célnyelvi megfeleltetése között nincs teljes (abszolút) ekvivalencia. Az ekvivalencia követelménye csupán az információ legfontosabb részének célba juttatását írja elő. A verbális humor esetében ilyen a komikus tartalom. A vicc megfeleltetési eljárásainál figyelembe kell venni, hogy a kultúrák határai átjárhatók a kölcsönzés, fordítás számára. A specifikus humor átvitele bizonyos nehézségekbe ütközik, ezért az üzenet gyakran módosul, adaptálódik. De itt kapóra jön, hogy minden vicc rendelkezik variánsokkal. Mivel a variánsok egyenértékesek, ezért fordításaik is egyenértékesek lesznek.

Предлагаемые слова и выражения: переводческая стратегия, фоновое знание, языковой / культурный критерий, исходная / целевая единица, переводческий прием, проходимая граница, что-н. на руку кому-н.,

Слова и выражения, используемые во время обсуждения

Автор выражает свое мнение о том, что...; В тексте пишется о том, что...; Автор утверждает, что...; По мнению автора...; В тексте изложена точка зрения о том, что...; По-моему / по моему мнению, точка зрения автора справедлива / не справедлива в том отношении, что...; Это бесспорно / не требует (особых) доказательств.; Само собой разумеется, что...; Можно / нельзя (полностью) согласиться с тем, что...; Я разделяю / не разделяю мнение автора о том, что...; На мой взгляд, это так / не так / не совсем так. Наши точки зрения частично / полностю совпадают / расходятся. Это обстоятельство имеет свои положительные и отрицательные стороны. С точки зрения практики это полезно / обосновано. Такая практика имеет под собой прочные фундаменты. Что касается теории, автор выражает принципиально новый взглад.

3. Прочитайте и обсудите русский текст.
4. Переведите русский текст на венгерский язык.

В рамках самой анекдотосистемы и в межкультурной коммуникации – в широком смысле сюда относим заимствование и перевод – действуют сходные закономерности. Имеются сведения о том, что литературное произведение иначе воспринимается последующими поколениями, как воспринимались поколением эпохи рождения произведения. Эта закономерность имеет особую силу в случае анекдота, что связано с отсутствием самодостаточности последнего. „Анекдот, как правило, в большей или меньшей степени становится иным с изменением того историко-бытового контекста, в который он оказывается погруженным” (Курганов 1997: 60). Доказательством того служат сборники анекдотов последних лет, в которых составитель-соавтор с помощью культурно-исторических пояснений комментирует анекдоты. Если подобные изменения происходят в рамках одного языка и культуры, тем более происходят они в межкультурной и межъязыковой коммуникации. „Появляясь в другой культурной среде, анекдот и звучит по-другому, отвечая на те эмоционально-эстетические сигналы, которые излучает новая среда” (Курганов 1997: 60). Принцип остается один: суть анекдота необходимо донести до адресата. Поэтому переводчик должен глубоко изучать закономерности соответствующих анекдотных субдискурсов, а также контакты между ними. Заимствующие и переводческие контакты между анекдотосистемами рассматриваются нами, как две области межкультурной коммуникации, имеющие между собой много сходного.